Мат-Мат собирал вещи молча, и это был совсем другой Мат-Мат: не дурашливый, не понимающий, не потакающий ее глупым капризам. Это не с ним она летела над полем, не с ним расправлялась с Ефимом Ивановичем Бурабоном в обличье старого клена, не с ним целовалась так, что губам было больно.

Весь обратный путь они ехали молча. Катерина решила твердо – марионеткой в чужих руках она больше не будет. Черт с ним, с этим Мат-Матом, она расплатится с ним парой цацек, пронумерует, и занесет в длинный список в графу «развлечение».

Лифт не работал.

Стеклянная будка была пуста.

Они потащились наверх, соревнуясь в молчании.

– Больше ты сюда не придешь, – сказала Катерина, едва они шагнули в квартиру.

Мат-Мат зачем-то проверил все комнаты, открывая двери, прошел на второй этаж, в гостиную, видимо, тоже проверил, спустился и молча стал обуваться.

– Больше ты сюда не придешь! – крикнула Катерина и вытрясла из его дамской сумочки ключи от своей квартиры.

– Еще как приду, бэби, – усмехнулся Мат-Мат. – Закройся, никуда не ходи и никого не впускай до моего появления! Помни, ты наверняка желанная мишень для парня с Иисусом на среднем пальце.

– Я позвоню ноль два и расскажу, в каком обличье ты разгуливаешь по городу! Я расскажу, что ты вовлекаешь несовершеннолетних в свои преступления! И про Сизого расскажу, и про уран, и про Краснокаменск Читинской области! И про Федорыча расскажу!

– Вот про Федорыча не надо! – жестом остановил ее Мат-Мат. – Помни, бэби, до моего появления ты должна быть исключительно осторожна. Никуда не ходи. Ложись лучше спать, у тебя была бессонная ночь.

– Ты больше сюда не придешь!

– Ты обалдеешь, когда увидишь меня. Это будет сюрприз. И еще, бэби, мне придется взять твою машину!

– Нет!!! – Она кинулась к дверям, но он уже успел схватить ключи от машины и выскочить на лестницу.

– Учти! – Она свесилась через перила. – Через пять минут всей милиции будут известны номера моей машины! Далеко не уйдешь!

– Ты мне сразу понравилась, бэби!

От бешенства Катерину трясло. Она пошла в спальню. Нет, надо сначала в душ. Она встанет под сильные струи воды и смоет с себя все прошлое. Потом позвонит ноль два и сообщит номера своего «Мустанга». А потом наберет Марта Карманова и сообщит, что убийца Роберта, скорее всего мужик по имени Леша с татуировкой на пальце. Пусть прокуратура работает, а то ей надоело быть невыездной. Она теперь фантастически богата, свободна и ни от кого не зависит. Она может даже бросить работу!

Катерина подергала краны – горячей воды не оказалось.

– Да что за дом! – закричала она и топнула ногой. – Лифт не работает, воды нет! К черту из этой страны! Спрошу у Найоба, где моя родина, и уеду! – Она разрыдалась и встала под ледяную воду.

До телефона она не дошла. «Посплю маленько», – подумала Катерина и пошла в спальню. Глянула на разобранную кровать и пулей вылетела в коридор. Больше никогда она не ляжет там, где была с Мат-Матом.

Она закрыла дверь спальни на ключ. По какой-то дурацкой прихоти Катерина распорядилась во все двери своей квартиры врезать замки. Наверное, потому, что в детдоме двери комнат невозможно было запереть. Она закрыла дверь спальни на ключ и потащилась в гостиную, на второй этаж. Там она вышла на террасу – главную гордость ее квартиры. Терраса опоясывала гостиную с трех сторон, создавала умопомрачительное ощущение пространства и высоты, позволяла любоваться на город с поднебесья, дышать свежим воздухом и чувствовать себя исключительной. Катерина любила здесь летом лежать в шезлонге, пить кофе и мечтать. Но сейчас она подошла к перилам и швырнула ключ вниз. Замки, которыми она заперла свое прошлое, должны быть заперты, а ключи выброшены.

То, чего она больше всего боялась – произошло.

Она осталась одна.

Мат-Мат не загремит больше на кухне кастрюлями, не заворчит, что она в обуви проходит в дом, что стряхивает пепел мимо пепельницы, а вещи швыряет в кресло.

Она обязательно позвонит в милицию.

Вот только выспится и позвонит.

Катерина прилегла на короткий диванчик, было неудобно, но наплевать.

Она замурует дверь в спальню. Нет, она просто уедет туда, где пальмы растут сорняками...

Ей приснился красный петух. На нем сверкало трехрядное ожерелье, а гребешком служила роскошная диадема. Петух топтался на месте и пытался что-то сказать.

– Ку-ка-ре-ку! – подсказала ему Катерина, но петух проявил своеволие и выкрикнул:

– Бу-ра-бон!

Глава седьмая

Сытов сидел на кухне и давился вареным яйцом. Он даже чай заварил не черный, а зеленый, чтобы получить негатива на полную катушку. Он всю ночь терзал телефон, пытаясь дозвониться до Катьки, но никто не брал трубку, даже тот размалеванный урод, плохо играющий женщину.

Идти туда не имело смысла.

Раз трубку никто не берет, значит, дома никого нет – логично рассудил Сытов.

Он доел одно яйцо и начал чистить второе. Скорлупа отделялась с кусками белка, и это раздражало Сытова даже больше, чем то, как вареный желток застревал в глотке. В конце концов, он психанул и пульнул недочищенное яйцо в раковину. Оно громко шмякнулось о нержавейку, треснуло, и совсем потеряло съедобный вид.

Это не утро. Это конец жизни какой-то.

На шум пришла Лика. На ней было что-то безумно розовое, прозрачное, и чрезвычайно соблазнительное.

– Не понимаю, зачем швыряться яйцами, – сонно сказала она и налила себе кофе. – Там в холодильнике есть булочки, шоколад и копченая колбаса. Я купила.

– Ты?!! – Сытов захлебнулся зеленым чаем и закашлялся.

Заставить Лику купить булочки, шоколад и копченую колбасу можно было только под угрозой расстрела. Она похлопала его спине.

– Да, Кит, я решила к тебе подмазаться. Через твой капризный желудок. Что, не очень оригинально?

– Спасибо. Но я все-таки хочу похудеть. – Он достал из раковины яйцо и снова начал ковырять скорлупу.

– Хочешь, вместе поедим булочки с шоколадом и колбасой, Кит?

– Нет. Такой жертвы я не приму.

Они молча позавтракали.

– Я на работу. – Лика встала и сложила посуду в мойку.

Сытов взял телефонную трубку и набрал заученную комбинацию цифр. Никого. Он нажал на отбой.

– Кому ты все время звонишь?

– Не скажу.

– Чтобы не врать?

– Да.

– А я знаю! Ты звонишь своей темнокожей девчонке. Скорее всего, это так, потому что весь дом болтает, что старичка в нашем подъезде убила какая-то негритянка по имени Катерина, которая всегда ходила только в красных платьях. Но вроде ее отпустили, потому что...

– Не знал, что ты собираешь сплетни!

– Я не собираю сплетни, Кит, я сопоставляю факты. Почему ты мрачнее тучи? У тебя ничего не получилось с этим красным платьем? Ты не узнал, что хотел? Ты не знаешь, как помочь этой Катерине? Зашел в тупик? Расскажи, Кит! – Она опять уселась за стол и уставилась на него карими глазами с выражением умной собаки.

– Черт бы побрал твою проницательность! – Сытов грохнул чашку с чаем о стол. Он так и не осилил это жутко полезное зеленое пойло с запахом банного веника и садовых клопов. – Да, я зашел в тупик! Красные тряпки у мадам Павловой украла ее домработница по имени Алла Травкина. Травкина испарилась со своего постоянного места жительства, якобы переехав к любовнику. А любовник у нас, кстати, очень подозрительный тип! Вполне даже тянет на гнусного убийцу. Но! Он не имеет ни имени, ни адреса, ни... даже внешности! У него есть только дурацкая кличка Робинзон и татуировка на среднем пальце – крест.

– Кит! Это уже многое!